Блюз Голодной Степи

1975г а вещь попрежнему цепляет...

 

Монза,я ваш читака.Здорово!Рахмет!
"..платье фисташкового цвета"-это уже классика!

 

Монза...ну ты ваще....вот та фраза про старика и про горе, где ты смотрел в глаза, меня реально торкнула. Стенли прав.
Коке не даст соврать, он тоже на том реально проникся.

 

Спасибо за отзывы!

С субботы на воскресенье попали в сурьёзную передрягу на Балхаше; были и подвижки льда, и ледяной дождь, и абразивный снегопад, затем сбивающая с ног позёмка... но жанатасской стороне еще сильней досталось, читал репортаж с фотографиями тут

Кстати, хорошая подвижка на льду реально ощущается как серьёзное землетрясение. Начали было в город даже названивать
Возвращаясь по своему треку, наткнулись на разлом в пяти километрах от берега: метра полтора шириной, заметенный снегом. Пришлось штурмовать преграду с разбегу.

 

Monzza ждем отчет о троллинге воблы в лунке из подольда хорошо что все обошлось

 

http://auto.lafa.kz/info/news/11161/dzhambulskij-podlog

 

К вопросу о рыбности карьера, урановое месторождение Кордай.

Старейшая урановая площадка страны, добыча остановлена ещё в пятидесятых – всё поросло травою, лишь несвойственная местным ландшафтам линейность отделяет отвалы от зеленых волн холмов. Экспедиции Фёдорова в 2009 году встретилась группа российских дайверов, которым не раз доводилось погружаться в «Мертвое». Воды прозрачнее чем здесь они покуда не встречали.
Гидрографическая сеть формируется также несколькими малыми реками, по-видимому, частично подпитывающими искусственное озеро.





Концентрация урана-238 в пробах воды достигает 1-1,5 мг/л; учитывая пятидесятилетнюю историю трансфера элементов из породы в озеро, повышенная радиоактивность предсказуема. Ихтиофауна представлена балхашским окунем и пятнистым губачом, данные совместных экспедиций норвежских и казахстанских исследователей свидетельствуют о повышенном содержании ртути в органах у водных животных.

Исходя из дизайна знаков радиационной опасности, можно предположить что рекультивация проведена сторонним предприятием, не «Уранликвидрудником».

По ущелью встречаются отдельные «говорящие камушки» свыше 30 мкЗв/ч.

 

В этой поездке здорово не хватало его, Фёдорова-перфекциониста, Фёдорова-искателя, - самопровозглашенного академика, наконец... Когда нашу машину обнесли в Джамбуле, прямо через дорогу от пёстро подсвеченного здания мэрии, мы с водителем и вовсе скуксились. Другими неприятными событиями до того были перетасовки в жанатасском акимате (Галина Ивановна почему-то работала теперь в детском садике), и стихийное уничтожение ландшафтов вдоль реки Шабакты, прошлым летом приходившейся нам почти что домом. Светлый скальный массив с плавными обводами расселин, в которых колыхалась по-морскому зеленоватая вода, был в этих краях единственным волшебным местом; а они эту красоту теперь впятером ломами били, и бросали сломанною в кузов самосвала.

Опустившийся в лощину туман накрыл остатки рыжеватого мха. Мне было тоскливо знать, что этот мох неизбежно погибнет. По большому счету мы даже не были настоящими экологами, наделенными хоть какими-то карательными функциями, - так, группка замерзших цыган с дозиметрами.


...По такой трудной, нуждающейся в капитальной правке холодной дороге допустимо ехать лишь если дальше вас ждет своя Лалангамена, или "дом родной". Несомненно, существа в воображении фантазёров-космолингвистов никогда не передвигались по Вселенной на "таблетке", конструкции крайне негерметичной, в которой холодным вакуумом межзвездных путешествий им обязательно протянуло бы коленки. В моем случае я боролся с этой дурной особенностью машины при помощи военного одеяла, порой больно доставая головой до потолка на отдельных глубоких ямах, белевших битым льдом.

Впереди завиднелась станция, наш последний объект. Кияхты, похожая на изувеченный эсминец "Арканзас", - со словно обгоревшей палубой чёрных угольных отвалов, с закопченными мачтами перекошенных вдоль железной дороги столбов, со сметенными ядерной волной башнями разобранных построек.

Здесь чего-то ждал знаменитый уголь, повернутый Пишпеком обратно в Казахстан, где казахстанцы его иногда смешивали с нерадиоактивным, и продавали тоже казахстанцам. Порой как бонус в нем встречались непрогоравшие включения, которые мы с представителями местного СЭН потом выкорчевывали из коричневой глины на частных подворьях. Вроде на местной земле ничего не должно было приживаться, но дачники Прибалхашья каким-то образом научились подкармливать ее растительным тленом, который одно из азиатских "морей" складывало на берег в ветра.

Водитель сделал свою часть работы; я загнал подыхающие вартовские аккумуляторы в патронник мыльницы, и, хлопнув жесткой дверцей, пошел среди черных куч к примерной точке первого замера. Через верхушки угольных отвалов ветер перебрасывал блестящие горстки снега, завывая словно в трубе кокчетавского мусоропровода в который мне однажды пришлось прятать свой дневник, прожженный красным почерком учителя информатики. Ему при помощи изживших себя языков удалось привить своим ученикам нелюбовь к компьютерам в то время, когда электронная грамотность в средних школах не успела целиком переориентироваться на новые форматы Окон.

В двух местах слежавшаяся покрышка была сковырнута ковшом, из этих углублений пробивало до «трешки». На куске породы вдруг почудилось живое, я посмотрел туда и увидел Палочника, сперва лишь покачивающуюся тень, а затем и само насекомое, шевелящееся на солнечной стороне темной угольной горы и вроде как протягивавшее свои нелепые конечности к солнцу. Я смахнул загустевшие слезы с ресниц варежкой, и наверное в этот момент палочника унесло ветром. В той стороне, куда его могло сдуть, валялись разноразмерные кубы то ли туфа, то ли песчаника. Они громоздились словно остатки разметенной баррикады, за которою застыл автокран с перекошенной стрелой и обвисшими рыжими тросами.

Это может показаться невероятным, но клянусь - мне кажется сейчас, что все было именно так, как здесь описывается: Палочник действительно просыпался тем полднем, серый и неуклюжий феномен зимующей Бетпак-Далы. Он был, маленький революционер, убит февральскими ветрами, и поэтому достоин маленькой эпитафии.

 

когда будет автограф-сессия на глянцевых чуть слипшихся и сильно пахнущих типографией страницах, я чур первый в очереди!

 

Ален, сколько тебе говорить, не тем ты занят. Такой талант пропадает . Писать тебе надо.

 

вот какие креативы должны быть в "Ветер странствий" и прочей периодике.. а не то,что там до этого печатали!

 

ветер странствий скучный скучный от "креативов" калготок :lol:

 

в новом?
ну, значит учатся, внемлют

 

Салюд,

А по-моему хороший журнал, мне нравится как к примеру Наталья Боровая пишет, редактор. Особенно что касается орнитологии

 

Надеюсь тебе не нравится Евгения Шестакова :lol:

 

Как всегда, на уровне Мастера. Умеет Ален в задумчивую грусть погрузить читателя.

 

Накликал беду.


Гибель "Академика Фёдорова"

Не могу сказать, почему мы выбрали именно это место для своих пикников. Здесь было просто приятно побыть после дневных работ, как после обеденного сенокоса хорошо крестьянину поспать на берегах Двины. Увы, многие дни пути отделяли нас от ворот Великого Устюга, и ни одного худосочного деревца, могущего как-то напомнить о средней полосе, здесь не росло. Я прокладывал маршрут, а полностью загруженный и обутый в военные берцы Фёдоров хрустел каменной крошкой в арьергарде.

Спуск в карьер виднелся левее, до него было километра два; кто-то взял циркуль и прорезал окружность в пустыне, потом еще несколько раз, и теперь выходило, что нужно пройти добрых пять километров, чтобы опуститься на самое дно, чтобы зайти в последний круг. Но была и другая, более опасная дорога вниз: подвешенная на красных скалах деревянная рассохшаяся лестница, скрепленная облезлой металлической лентой и торчащими во все стороны гвоздями. Три её пролета сократили бы наш путь вдвое, прикидываем мы, и, уповая на вестибулярные свои аппараты, начинаем задом спускаться в воронку. Темные стены карьера нагревались, и парило так, что мы одновременно и хорошо прожаривались, и при этом почти не подгорали. Мечта гурмана, возможно, обитателей «холмов, у которых есть глаза». Местность была один-в-один.

Где-то в середине третьего пролета я обратил внимание на странное пятно, прямо на уровне лица, где поверхность скалы была мокрой, а поверх наплывов известняка пузырились какие-то зеленоватые образования, обрамленные ободочками высолов. «Возьми аккуратный слиз», съязвил сверху Фёдоров; слегка пошевеливаюсь, чтобы продемонстрировать тому непристойный жест, и в этот момент всё и произошло, - со скрежетом и деревянным скрипом пролёт ухнул почти вертикально вниз, утаскивая с собой камни и поднимая клубы красной пыли. Я спрыгнул на обрубок скалы, чтобы оттуда с ужасом наблюдать, как конструкция ударяется сперва в берег, с треском ломаемых костей, а затем, окончательно развалившись, бьётся уже о бирюзовую воду. Над этим всем высился прибалдевший Фёдоров, который был теперь отрезан от меня десятиметровой вертикалью. По карьеру гремело эхо, где-то под берегом в воду все ещё сыпались куски породы… Некрещёные мы возблагодарили уран-238, а также продукты его распада, прежде чем продолжить.

Крушение экспедиции Фёдорова-Шакирова, снимок сделан с противоположной стороны.

…Вода несильно рябилась, от нее веяло прохладой, которая, объединяясь с вечерней тенью, уже переставала быть приятной. Переместившись к солнцу, продолжаем разговор. Интересно, смогу ли на новой работе найти такого же разностороннего и проникнутого собственными идеями собеседника? Да, не читавшего «искусства ведения спора» Фёдорова нелегко было задавить логическими конструкциями или приёмами дешевой риторики, он обладал эйдетической памятью и умом прожженного перфекциониста, и сейчас, подогретые легкой дозой алкоголя, эти достоинства объединялись в одном талантливом ораторе, голос которого гремел в этой гигантской аудитории не ведая усталости. К сожалению, единственный его благодарный слушатель слышал всё это уже столько раз, что сейчас предпочитал наблюдать за тем, как ветер наверху неравномерно распределяет тощие облака, словно скупым мелком нанесенные на холст синего масляного неба.

Я вспомнил снимок, который в свое время сумел сделать мой друг в Аксуеке – две светловолосые маленькие школьницы, держась за руки, шагают от фотографа по древнему асфальту; впереди высится чугунный фонарный столб со звездой, дальше виднеется голодная степь. Которая заставит их преждевременно постареть и ссутулиться, ещё до того как они перешагнут пятидесятилетний рубеж, и которая ничего не даст взамен, даже если они героически останутся жить здесь. Чу-Сарысуйская урановая провинция, в которой прибыльнее производить сейчас цемент, нежели уран добывать. Степь, в которой уже нет места тем маленьким островкам интеллигенции, которые была вынуждена оставить Москва, отступая от дальних рубежей.

Вдоль стены было насыпано всякого хлама, - ёжики колючей проволоки, битые лампы дневного света, и даже похожие на колбаски керны, вынутые из-под земли полвека назад… И тут я увидел Это: корпус лампы уличного освещения, лежащий на металлическом боку. Он был немножечко со ржой, но довольно-таки ровным, без явных брешей в корпусе. Аккуратно беру его в охапку, как большой кулёк, и спешу на берег. Фёдоров не понимает причины моего восторга по поводу находки; про себя отметив это, с торжественным видом опускаю плафон на воду и, пьяно покачиваясь, произношу заветные слова: "Нарекаю тебя… ...Нарекаю тебя..." (мощная пивная отрыжка) "…«Академик Фёдоров»!" - кричу я радостно, и что есть мочи толкаю судно от берега, не прекращая паясничать и прыгать, якобы подбрасывая невидимую бескозырку на воздух. С трудом оправившийся от увиденного, мой напарник вновь обретает дар речи и мчится к стапелям с пивной бутылкой: мгновенно понимаю, что к чему - дань старым морским традициям не может быть не отдана, при спуске нового корабля. К счастью, тот не успел уйти далеко, и, совместив все данные - удаленности мишени, веса снаряда и погодных условий, - запускаю бутыль вслед идущему на всех парах «Фёдорову». К сожалению, в расчет не было принято некоторое количество пива на дне снаряда, что привело к тому, что на середине баллистической кривой возник момент силы, приведший к началу кувыркания и, как следствие, снижению дальности полета бутылки. Все изложенное на практике выглядело как эффектный рикошет от поверхности воды с последующим фатальным столкновением снаряда с бортом корабля. Иными словами, «Академик Фёдоров» был торпедирован своими же создателями.

Ситуация была ужасной - в центре бескрайней пустыни, на дне гигантской ямы стояли двое специалистов отдела радиологии, и смотрели как новейшее научно-исследовательское судно входит в смертельный резонанс; возрастающая амплитуда колебаний привела к переливу через борт, и все переборки вскорости оказались залитыми, а гипотетическая ватерлиния скрылась целиком под водой.

Минуту спустя лишь небольшие возмущения на поверхности указывали, какая страшная трагедия только что разыгралась в ничейных водах. В остальном всё было прежним, вскоре Фёдоров снова оживился, а ощущение крайнего несовершенства мира меня покинуло ещё раньше, чем всё пиво было допито.


Название: Академик Фёдоров
Страна: Казахстан
Год постройки: неизвестен
Водоизмещение: неизвестно
Область применения: научно-исследовательская деятельность
Статус: затоплен (2012)